Накануне праздника Светлой Пасхи встретила в книге следующее фото из 1900-х годов:

Не знаю даже, что меня заинтриговало больше – хирургическое ли отделение с портретами императора и императрицы (а они, как выяснилось, висели во всех государственных учреждениях дореволюционной России, ну надо же, совсем как сейчас), пасхальные ли яйца у веселых усатых врачей (мда, много ли мне надо от фотографии...), так или иначе, любопытство охватило и не отпускает; давайте срочно знакомиться с традициями дореволюционной Пасхи.

Просто, если начинать с конца, мы к этим традициям сегодня неумолимо возвращаемся, и не только в ключе спешного наверстывания запрещенной в Ленинграде веры. Отмечание Пасхи снова становится светским, распространяется именно как городской праздник (хоть пока и без народных гуляний). Может быть, вы тоже заметили: все больше людей ежегодно приходит на Крестный ход не как на духовное собрание для истово верующих, но как на социальное мероприятие, где можно познакомиться с существующими традициями или применить накопленные в них навыки, пообщаться с соседями по району (зачем ходить в Казанский собор, если на каждые несколько кварталов есть своя церковь, верно?), просто прогуляться по ночному городу, чувствуя свою причастность к вибрирующей в нем жизни. Эта причастность мне кажется самым ценным приобретением, самым надежным признаком существующих между вами и городом отношений, а не к этому ли мы все стремимся?

Спешим сообщить, что в Петербурге с сегодняшней ночи начались глобальные перестановки в системе полуночной транспортной инфраструктуры: вчера на Неве открылся долгожданный сезон навигации, а с завтрашнего дня распахнет для путешественников свои туннели ночное метро.

Если подземное сообщение открывается пока только пробно - на двенадцать ночей, – то навигационный сезон 2013 года, если не произойдет никаких апокалипсических погодных сдвигов, продолжится до середины ноября.

Продление работы метро до более позднего времени, а в идеале до утра обсуждается общественностью и в администрации города уже несколько месяцев, и майское ночное сообщение между станциями «Адмиралтейская» и «Спортивная» отчасти являет собой своеобразную репетицию ночных поездок. Обычно на праздники работа метро продляется на одну праздничную ночь, но здесь ночное метро между двумя островами будет работать в тестовом режиме с 30 апреля по 12 мая, и с более долгим интервалом движения поездов: 20 минут.

Обе участвующие в эксперименте станции метро сначала закроются по своему графику на полчаса, а потом откроются с 01:00 до 03:00. Для оплаты поездки ночным поездом можно будет использовать только жетоны, цена будет стандартной: 28 рублей.

Что касается сезона навигации, то он в этом году открылся в Петербурге в ночь с 30 апреля на 1 мая – на две недели позже, чем в прошлом году, зато сразу к продолжительным выходным. Следует, впрочем, помнить, что в пиковый праздничный период – в ночи с 1 на 2 мая и с 9 на 10 мая – мосты разводиться не будут, давая возможность желающим погулять по петербургским набережным свободно курсировать с острова на остров. Кроме того, в период с 26 апреля по 16 мая Дворцовый мост, временно страдающий реконструкцией разводного пролета, не только не будут разводить, но и в принципе открывать по нему движение.

Немногие сегодня помнят, что в старину закладка жилого дома была не менее торжественным актом чем спуск на воду корабля. Еще в конце XIX века этот ритуал совмещал в себе элементы религиозный церемонии и семейного праздника. Вот как описывали это мероприятие Д.А.Засосов и В.И. Пызин:

«Когда каменное здание выведено из цоколя, а деревянное имеет уже два венца, хозяин назначает день праздника – закладки. К этому времени на лесах ставили деревянный крест, высоко возвышающийся над стройкой. Кроме того, в каменной кладке оставляли место для свинцовой коробочки, а в деревянном венце вырубалось гнездо для такой же коробочки. Место вырубки выбиралось в восточном углу будущего дома. Обычно в воскресенье после обедни собирались у постройки семья хозяина, священнослужители и приглашенные родные и друзья хозяина, а так же рабочие и десятники, занятые на этой стройке. На грубо сколоченном столе ставилась икона и миска с водой. Начался молебен с водосвятием. Священник при пении молитв погружал крест в миску с водой, вода становилась «святой». Молились о «ниспослании благодати и благоденствия дому сему» дьякон зычным голосом провозглашал «многолетие» хозяину и его потомству. Затем все подходили целовать крест, при этом священник кропил каждого «святой» водой Десятник вставлял в гнездо свинцовую коробочку и наливал в нее вареного постного (обычно так называемого деревянного) масла. Потом все подходили к гнезду: сначала священник, который кропил «святой» водой   эту коробочку, затем хозяин, его близкие и гости, причем каждый клал в коробочку монету чеканки того года, в котором производилась закладка. Затем края коробочки загибались наглухо и сразу же над коробочкой укладывалось два-три ряда кирпичей, а в деревянных дом а гнездо с коробочкой забивалось деревянной пробкой. Тотчас вслед за этим укладывается заранее заготовленный следующий венец.

Все возвращается, перераспределяются исторические потоки, и строения, незаслуженно снесенные, уже не обещают, но грозятся быть восстановленными. Здорово, конечно, особенно это масштабное оцерковление при заинтересованном в соответствующей сфере (см. семь орденов РПЦ) губернаторе, все-таки при советской власти снесли и закрыли слишком много церквей, город вполне может позволить себе восстановить хотя бы часть. Начинают с самых значительных, разумеется: планы Спаса на Сенной уже приняты, открыты общественности и обсуждены, Церковь Милующей Божией Матери реконструируют, уже давно говорят о возвращении Знаменской церкви, но пока без каких-то четких планов. Зато вдруг снова всколыхнулось другое обсуждение, напрямую касающееся той же Знаменской площади: возвращать ли памятник Александру III, который последние двадцать лет украшает двор Мраморного дворца.

Первая поправка к конституции США оговаривала гражданские права и свободы. Вторая поправка гарантировала право свободного хранения и ношения оружия. А третья поправка звучала так:

«Ни один солдат не должен в мирное время размещаться на постой в каком-либо доме без согласия владельца; в военное время это возможно, но лишь в порядке, установленном законом».

Почему это было так важно? Дело в том, что солдаты в XVIII веке, как правило, жили не в казармах, а на квартирах обывателей. Государство таким образом экономило на строительстве казарм, а граждане испытывали массу неудобств от тесного общения со своими защитниками… Такие порядки царили и в Америке, и в Европе и в России. Кроме солдат, обыватели должны были безропотно принимать на постой чиновников и придворных служителей, снабжая своих непрошеных гостей бесплатными дровами и свечами.

Строительство железных дорог в России началось при императоре Николае I. Первый опытный участок соединил Санкт-Петербург и Царское Село в 1837 году. К середине XIX века, был проложен уже серьезный участок от Петербурга в Москву. До наших дней дошел альбом фотографий «Виды Николаевской железной дороги» и множество баек и легенд. Под катом листаем страницы.

25 сентября 1881 года, американская фирма «Белл» получила право на монопольное устройство телефонной связи в Петербурге. Стоимость новой услуги от заокеанской компании была чрезвычайно высока. Абонентская плата составляла 250 рублей в год, что соответствовало стоимости аренды 2-3 комнатной квартире в каком-нибудь Нарвском районе. Представьте себе, что за телефон сегодня надо было платить 20 тыс. рублей в месяц!

Амазонка протекает в Кронштадте, от Техаса до Аризоны можно запросто дойти пешком, а где находится США? Петербург, как и любой другой город, полон народных топонимов. Посмотрим, сколько всего в нашем городе связано со Штатми и давно уже накрепко засевшей в нашей жизни американской культурой.

Заимствования американских топонимов часто бесхитростны и, наверняка, были интуитивно понятны в те времена, когда появлялись. Сегодня же нам остается только расспрашивать старожилов, вспоминать легенды, да притягивать за уши факты, чтобы объяснить народную мысль прошедших поколений.

Всегда было интересно, что кроется за богато отделанными и своевременно запущенными фасадами в центре Петербурга, где все дома хотя бы XIX века, то есть законодатели моды своего времени. Чаще всего, к сожалению, все, что осталось от интерьеров – это заделанные в прошлом столетии анфилады, полы, прогнувшиеся в местах, где когда-то стояли печи, и, если повезет, под обоями – дореволюционные газеты, а под паркетом – клады.

Историю русского интерьера уничтожили советские реформы и взгляды: распространение коммуналок сделало невозможным сохранение всех библиотек и будуаров, а идеология отказа от «излишества и мещанства» привела к нежеланию жителей комнат поддерживать старый интерьерный быт; в России практически не осталось семей, живущих в родовом доме предков, где сохранились бы фамильные интерьеры XVIII-XIX веков. И история интерьера осталась, как и любая другая история, в двух местах: в музеях и на старых фотографиях.

Невероятной красоты и четкости фотографии 1912-1914 гг. с видами старого Петербурга, но что более важно и интересно – с его жителями. Обычно на старых фото людей нет вовсе или они размыты призрачным облаком, иногда видны в виде точек при съемке с крыши; здесь же можно рассмотреть и выражения лиц и наряды, привычки и городской быт.