Квартирные ароматы
В старом Петербурге где, «все комнаты герметично закрывали» на зиму, проблема вентиляции помещений была одной из самых острых. Хуже всего было конечно в жилищах бедноты.
Как писал Н. Лапин «никакая вентиляция не могла помочь при той немыслимой тесноте, которая была характерна для обиталищ бедноты, где пользование одним спальным местом по очереди не считалось чем-то необычным. Часто коморки для рабочих располагались рядом с отхожим местом, и в них стояла такая вонь, что даже привычным ко всему городским врачам было трудно работать». Доходило до того, что летом многие рабочие перебирались из своих коморок на городские свалки, где строили себе временные времянки - «бунгало». Вонь от промышленных и бытовых отходов была гораздо слабее чем «ароматы» в жилищах бедноты.
Условия жизни служилых низов так же трудно охарактеризовать как удовлетворительные. Вот как их описывал персонаж Достоевского Макар Девушкин: «…Я же описывал вам расположение комнат; оно, нечего сказать удобно, но как-то в них душно, то есть не то чтобы оно пахло дурно, а так, если можно выразиться, немного гнилой, остро-услащенный запах какой-то. На первый раз впечатление невыгодное, но это всё ничего; стоит только минуты две побыть у нас, так и пройдет, и не почувствуешь, как всё пройдет, потому что и сам как-то дурно пропахнешь, и платье пропахнет, и руки пропахнут, и всё пропахнет, - ну, и привыкнешь. У нас чижики так и мрут. Мичман уж пятого покупает, - не живут в нашем воздухе, да и только. Кухня у нас большая, обширная, светлая. Правда, по утрам чадно немного, когда рыбу или говядину жарят, да и нальют и намочат везде, зато уж вечером рай. В кухне у нас на веревках всегда белье висит старое; а так как моя комната недалеко, то есть почти примыкает к кухне, то запах от белья меня беспокоит немного; но ничего: поживешь и попривыкнешь».
Проблемы с вентиляцией были даже в Зимнем дворце! Граф Бутурлин так описывал ту часть императорской резиденции где жили фрейлины: «Лестницы и бесконечные коридоры к апартаменту наших теток были без печей и отзывались сырость, гнилью и даже зловонием».
Впрочем, не во все петербургские жилища требовался противогаз. Александр Бенуа писал, что жилище его брата Николая, служившего в лейб-гвардии Уланском полку присутствовал «типичный офицерский дух – особая довольно приятна смесь из духов, табака и кожи». Другой брат художника – Михаил привез с собой после плавания на клипере «Пластун» атмосферу дальних странствий: «…как странно пахло в этой комнате: пряными духами, чем-то восточным, далеким, чужим. Запах этот шел от раскрытых и частью уже опорожненных чемоданов… Тут был и зубчатый клюв пилы-рыбы, и ожерелье из ракушек и птичьих яиц с Таити, и волшебное японское зеркало и индусский ларец, выложенный тончайшей мозаикой, упоительной пахнувший внутри…И от всего этого шел тот сладкий пряный дух, который меня поразил накануне и который теперь распространялся на всю квартиру».
